Прости грехи наши - Страница 91

Незнакомец подошел поближе. Он еще раз прочел на белом камне стены: «Отец Косм».

— Я могу вам чем-нибудь помочь, сын мой?

Раздавшийся тихий голос отозвался эхом в помещении храма. Незнакомец обернулся и оказался лицом к лицу с низеньким кюре в белых одеяниях.

— Я — кюре Соселанжа, отец Франсуа, — сказал священник. — Вы здесь что-то ищете?

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Если вы хотите разговаривать именно здесь, сын мой, то сначала нужно оставить за пределами храма это оружие.

Кюре указал пальцем на меч, прикрепленный к поясу незнакомца. Даже знатным господам весьма редко разрешали входить в храм с оружием.

Незнакомец некоторое время колебался, а затем ответил:

— Хорошо, давайте поговорим снаружи.

Он произнес это очень твердо. Затем он первым вышел из церкви.

— Я вас слушаю, сын мой, — сказал кюре, когда они оказались на паперти.

— Мне нужна информация об отце Косме. Я знаю, что он родом из этого прихода.

— Косм? Да, действительно… Я не был с ним знаком, потому что он умер задолго до моего приезда сюда, однако я знаю о его судьбе. Вы его родственник?

— Нет.

— Вас прислали его наследники?

— Нет.

— Тогда вас просто заинтересовали связанные с ним слухи?

— Может, и так. Расскажите мне об этих слухах.

— Дело в том, что я, собственно, знаю лишь его официальную биографию. Так что никаких сенсационных сведений от меня не ждите. Косм был весьма уважаемым сельским кюре в одной из епархий, расположенной к югу от нас. Я не знаю ее названия. Говорят, он очень хорошо заботился о своей пастве. К сожалению, этот славный человек, как и многие другие, заразился во время эпидемии в двадцатые годы. Болезнь буквально иссушила его, однако ему каким-то чудесным образом удалось выжить. Он направился в свой приход и находился там до тех пор, пока через несколько лет снова не началась эпидемия и он снова не заболел. Тогда он вернулся в Соселанж, чтобы умереть у себя на родине, однако ему опять каким-то чудом удалось выжить.

При этих словах лицо незнакомца вытянулось от удивления.

— Вы в этом уверены?

— Самое интересное в его судьбе начинается именно с этого момента, — невозмутимо продолжал кюре. — Косм отнесся к своему первому выздоровлению как к милости Господней. Однако свое второе выздоровление он воспринял совсем по-другому.

— Что вы хотите этим сказать?

— А то, что мировоззрение кюре в результате болезни коренным образом изменилось. Он вдруг стал рассматривать свои выздоровления как знамения свыше, указывавшие на то, что ему предначертано выполнить необычайно важную миссию… Он стал считать себя человеком, избранным самим Господом, — своего рода святым или же пророком. В результате с ним произошла разительная перемена. Буквально за несколько дней он стал уже мало похож на того тихого и скромного кюре, каким он был раньше. Поняв, что подобную трансформацию отнюдь не одобряют его родственники, он покинул Соселанж и вернулся к своей пастве, будучи уверенным, что именно в том приходе ему и надлежит выполнить свою предполагаемую миссию. После его отъезда в нашем городишке снова началась эпидемия…

— Вы уверены, что он вернулся в свою епархию после того, как выздоровел во второй раз?

— Так говорят, сын мой.

Затем кюре продолжил:

— Больше он сюда уже не возвращался. Некоторое время спустя в память о его преданности Церкви и о его, безусловно, чудесном двукратном выздоровлении мой предшественник посчитал необходимым изготовить данный кенотаф и тем самым передать душу Косма на милость Господа нашего. Та надпись, которую вы только что прочли в церкви, — это своего рода воплощенное в камне благословение ему от нашего городка во имя спасения его души.

Незнакомец слегка наклонил голову в знак того, что узнал уже достаточно много. Он сунул руку в складки своего одеяния и, достав оттуда три новенькие медные монеты, протянул их священнику.

— За ваши труды, отец Франсуа.

Больше ничего не сказав, незнакомец развернулся и направился к своей лошади.

— На это пожертвование мне, наверное, следует провести богослужение за упокой души несчастного отца Косма? — спросил кюре, взвешивая на руке монеты.

Незнакомец, не замедляя шага, лишь пожал плечами и пробормотал:

— Возможно… Возможно… Кто знает?

Кюре Соселанжа посмотрел незнакомцу вслед. Он пытался понять, кем же мог быть этот странный человек, с которым он только что разговаривал. Его диковатые манеры, независимый вид, беспардонное поведение — все это вряд ли позволило бы священнику догадаться, что еще каких-то несколько недель назад этот незнакомец был благочестивым и послушным монахом.

Ибо незнакомцем, появившимся в Соселанже в столь ранний час с мечом у пояса и с туго набитым кошельком за пазухой, был не кто иной, как викарий Шюке, бывший помощник епископа в епархии Драгуан.

5

Остаток зимы Эймар дю Гран-Селье и его спутники провели на крутых склонах горы Мон-Ра в землях Сполет. Они долго готовили задуманную Профутурусом мистификацию появления в этих местах «Девы Марии». Незаметно подъехав к окрестностям Дженнанно, благодаря снегопаду, они встретили ожидавшего их пастуха, который помог им расположиться в укромном местечке на склоне горы — подальше от чужих глаз.

— Это наш разведчик, — сказал Драго де Чанад, руководивший экспедицией.

— Разведчик? — удивился Жильбер.

— Да. При проведении той или иной операции у нас в распоряжении всегда есть человек, которого отправляют на место операции за несколько месяцев — а иногда и лет — до нашего приезда. Благодаря этому мы имеем возможность как бы изнутри изучить настроения местных жителей и определить, каким образом нам лучше действовать.