Прости грехи наши - Страница 33

Кюре неожиданно оборвал на полуслове ризничего, возмущенный услышанными бреднями:

— Послушай, а тебе не кажется, что тут уж слишком много всякой чертовщины и страшных сказок и что все эти россказни рассчитаны лишь на круглых дураков?

— Эти существа — очень странные… Они ведут себя как дикие звери… Я своими глазами видел, как они лазали по деревьям, словно животные. Разве вам это не кажется странным?

— Хорошенькое дело! — усмехнулся Энно Ги. — Эта местность покрыта болотами и топями. Тебе не приходило в голову, что лазание по деревьям — единственный способ перебираться через затопленные места? И не кажется ли тебе, что все эти истории о бродячих призраках высосаны из пальца и представляют собой лишь неуклюжую попытку дать объяснение обычной человеческой кровожадности?

— Обычной человеческой кровожадности? — переспросил возмущенный ризничий.

— Я не верю во всю эту болтовню о наложенном проклятии, — продолжал священник. — Чтобы заставить человека убить ближнего своего, нужно совсем немного. Причиной этого может быть, прежде всего, страх. Одного страха вполне достаточно, чтобы люди совершали подобные убийства.

Премьерфе покачал головой.

— Всем известно, что три найденных трупа — это убитые молодой дворянин и его дети, — сказал он. — Значит, эта небольшая семья, сбившаяся с пути, вызывала у кого-то страх?

— Вот именно это и нужно выяснить, а не рассказывать всякие немыслимые байки!

Энно Ги сделал большой глоток воды, набранной им из речки Монтею.

— Сколько нам еще ехать до деревни?

— К вечеру мы доберемся до долины Пети, за которой начнется лес Рен, — ответил Премьерфе. — Там нам придется два раза ночевать, потому что этот лес очень большой. Если все будет хорошо, то послепослезавтра к полудню мы, возможно, доберемся до границы болот.

— А затем?

— Как мы будем действовать дальше, я толком не представляю. Зимой эта местность очень коварная и опасная, а я бывал здесь только летом. Посмотрим. На следующий день к вечеру мы, возможно, подъедем к…

— Хорошо, — сказал кюре. — Там будет видно.

* * *

Премьерфе спрыгнул, сведя ноги вместе, на большую кучу снега. Путники только что остановили свои повозки. Впервые за всю дорогу кюре и его товарищи ехали по огромной плоской равнине, по которой были разбросаны чахлые рощицы и отдельно стоящие большие деревья. Три мучительных дня потребовалось на то, чтобы пересечь дремучий лес Рен. Теперь они двигались по равнине Руа.

Ризничий присел и стал разгребать руками снег. Он рыл до тех пор, пока не добрался до слоя льда. Тогда он принялся бить по льду кулаком. Его удары отдавались глухим звуком. На шестом ударе лед наконец-таки треснул. Мерзкая густая жижа зеленоватого цвета просочилась через трещину и стала растекаться по снегу. Тут же почувствовался неприятный запах.

— Мы правильно едем, — сказал Премьерфе. — То, что вы видите вокруг, — начало зоны болот. Эти болота не такие огромные, как может показаться при взгляде на эту заснеженную равнину, однако летом вы почувствуете зловонный запах намного раньше, чем дойдете до них…

Когда повозки въехали в последний на пути в Эртелу лес, который назывался Ату, Энно Ги вдруг приказал остановить лошадей. Затем он спрыгнул на землю и сделал несколько шагов вперед.

Лес производил удручающее впечатление: деревья были чахлыми, с рыжеватыми стволами, к основанию которых прилепились грибы размером с кулак. Несмотря на мороз, чувствовался гнилостный болотный запах: ветер здесь почти не пробивался сквозь густую поросль.

Кюре увидел лежащее на земле среди деревьев мертвое животное. Оно было очень изможденным, а вытекшая кровь — нездорового темно-красного цвета, шкура животного уже успела задубеть на морозе. В районе шейной артерии виднелся глубокий порез: шея животного была стянута скользящей петлей. Животное попало в установленный человеком силок.

Трое спутников кюре тоже подошли посмотреть на то, что он разглядывал. Впервые за несколько дней пути они обнаружили след, оставленный человеком.

Ризничего Премьерфе, который в компании своих спутников до последнего времени держался довольно бодро, мало-помалу стали одолевать страхи. Он чувствовал, что теперь их на каждом шагу подстерегает опасность. Ризничий мысленно поклялся сделать пожертвование церкви, если он останется в живых после этого жуткого путешествия.

Впрочем, без него кюре и его товарищи не обошлись бы: лес Ату представлял собой такие дебри, в которых заблудились бы самые опытные путешественники. Он был огромным и труднопроходимым. Энно Ги невольно вспомнил о заблудившемся дворянине и его детях и о том, что с ними сталось. По этому лесу можно было забрести черт знает куда. Не было видно ни границ леса, ни каких-либо признаков того, что где-то здесь находится пресловутая дикая деревня. Однако отсутствие ориентиров отнюдь не смущало Премьерфе. Он точно помнил, в каком направлении нужно идти.

— Хотя прошло много времени, я все еще помню эти места, — заверил он кюре.

Путники подошли к старому дереву с толстым стволом. Это дерево служило ризничему своего рода убежищем, когда он вел наблюдение за деревней. Премьерфе показал оставшиеся еще с прошлого года подпорки и навес из холста, которые ризничий разместил среди больших ветвей, где-то на середине высоты ствола. Премьерфе облегченно вздохнул. Он надеялся, что это дерево — последняя веха в его путешествии.

— Здесь я с вами расстанусь, святой отец, — сказал он. — Если, конечно, вы сдержите данное мне в городе обещание.